Великий шелковый путь на территории Казахстана

Глава 2.
ВЕЛИКИЙ ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ НА ТЕРРИТОРИИ КАЗАХСТАНА. ГОРОД И СТЕПЬ

  Начало контактов и обменных связей восходит к III—II тыс. до н. э. Эти
связи были налажены в связи с разработкой месторожде-
ний лазурита в горах Бадахшана и нефрита в верхнем течении р. Яркендарьи, в
районе Хотана.
  В середине I тыс. до н. э. стал функционировать Степной путь,
протянувшийся из Причерноморья к берегам Дона, затем в земли савроматов в
Южное Приуралье, к Иртышу и, далее, на Алтай, в страну агрипеев, населявших
район Верхнего Иртыша и о. Зайсан. По этому пути распространяли шелк, меха
и шкуры, иранские ковры, изделия из драгоценных металлов.
  В распространении драгоценных шелков участвовали кочевые племена саков и
скифов, через посредство которых диковинный для того времени товар попадал
в Центральную Азию и Средиземноморье.
  В середине II в. до н. э. Шелковый путь начинает функционировать как
регулярная дипломатическая и торговая артерия.
  Во II—V вв. Шелковый путь, если следовать с востока, начинался в Чаньани
— древней столице Китая и шел к переправе через Хуанхэ в районе Ланчжоу,
далее вдоль северных отрогов Нань Шаня к западной окраине Великой Китайской
стены, к Заставе Яшмовых ворот. Здесь единая дорога разветвлялась, окаймляя
с севера и юга пустыню Такла-Макан. Северная шла через оазисы Хами, Турфан,
Бешбалык, Шихо в долину р. Или; средняя от Чаочана к Карашару, Аксу и через
перевал Бедель к южному берегу Иссык-Куля — через Дунхуан, Хотан, Яркенд в
Бактрию, Индию и Средиземноморье – это так называемый «Южный путь».
«Северный путь» шел из Кашгара в Фергану и далее через Самарканд, Бухару,
Мерв и Хамадан в Сирию.
  В VI—VII вв. наиболее оживленным становится путь, проходивший из Китая на
запад через Семиречье и Южный Казахстан. Такое перемещение пути можно
объяснить несколькими причинами. Во-первых, в Семиречье находились ставки
тюркских каганов, которые контролировали торговые пути через Среднюю Азию.
Во-вторых, дорога через Фергану в VII в. стала опасной из-за междоусобиц. В-
третьих, богатые тюркские каганы и их окружение стали крупными
потребителями заморских товаров.
Через Шелковый путь шло основное число посольских и торговых караванов в
VII—XIV вв. В течение столетий он претерпевал изменения: одни участки
приобретали особое значение, другие, напротив, отмирали, а города и
торговые станции на них приходили в упадок. Так, в VI—VIII вв. основной
была трасса Сирия — Иран — Средняя Азия — Южный Казахстан — Таласская
долина — Чуйская долина — Иссык-Кульская котловина — Восточный Туркестан.
Ответвление этого пути, точнее, еще один маршрут выходил на трассу из
Византии через Дербент в Прикаспийские степи — Мангышлак — Приаралье —
Южный Казахстан. Он шел в обход Сасанидского Ирана, когда в противовес ему
был заключен торгово-дипломатический союз Западнотюркского каганата в
Византии. В IX—XII вв. этот маршрут использовался с меньшей интенсивностью,
чем тот, который шел через Среднюю Азию и Ближний Восток, Малую Азию в
Сирию, Египет и Византию, а в XIII—XIV вв. вновь оживляется. Политическая
ситуация на континенте определяла выборы маршрутов дипломатами, купцами и
другими путешествующими людьми'.
  Во время существования государства саков, усуней и кангюй во II в. до н.
э. — первой половине I тыс. н. э., когда Шелковый путь уже активно
функционировал, в Казахстан проникают римское стекло и монеты, китайский
шелк, зеркала и лаковая посуда, европейские фибулы-застежки и камни-печатки
из Сасанидского Ирана. В этот период в долинах Чу, Таласа и Сырдарьи
формируются городские центры, предтечей которых явились земледельческие
поселения, окруженные стенами с башнями.
  Во второй половине VI в. Семиречье, Южный Казахстан вошли в состав
Тюркского Каганата, огромной кочевой империи, простиравшейся от Кореи до
Черного моря. В конце VI в. происходит оживление Шелкового пути на участке
Семиречья и Южного Казахстана, что сыграло важную роль в развитии городской
культуры этого региона. В Семиречье он стимулировал возникновение ряда
городских центров, а на юге Казахстана способствовал быстрому росту
городов. Шелковый путь через Среднюю Азию, Южный Казахстан и Семиречье
функционировал вплоть до XIV в., пока междоусобицы и войны, приведшие к
гибели городской культуры, и освоение морских путей в Китай не привели к
его угасанию.

              § 1. Направления и трассы Великого Шелкового пути

  Казахстанский участок Шелкового пути, если по нему двигаться с запада на
восток, шел из Шаша (Ташкент) через перевал Турбат в Исфиджаб, Сайрам
(Сарьям). Название древнего города сохранилось до сих пор. Его носит
поселок рядом с Шымкентом, в центре которого находятся остатки
средневекового городища, бывшего одним из крупнейших центров на Шелковом
пути. Из Исфиджаба вывозили рабов, белые ткани, оружие, мечи, медь и
железо.
  Из Исфиджаба караваны шли на восток в Тараз через города Шараб и
Будухкет.
  Тараз — один из крупнейших городов Казахстана, был известен уже в VI в.
Именно здесь тюркский каган Дизабул в 568 г. принимал дипломатическое
посольство византийского императора Юстиниана II во главе со стратигом
Земархом. Источники называли Тараз городом купцов. Кроме того, он был
столичным центром тюргешей, а затем карлуков и караханидов.
  Рядом с Таразом находился город Джамукат, упоминавшийся уже в VI в.
Развалины Джамуката находятся в Таласской долине недалеко от Джамбыла, на
правом берегу реки Талас, напротив с. Михайловки. Развалины его называются
сейчас Костобе — Двойной бугор.
  В равнинной части долины стоял город Атлах, у стен которого произошла в
751 г. битва арабов с китайскими войсками за сферы влияния. Неподалеку от
Тараза на торговом пути, идущем вниз по Таласу на север, находились города
Адахкет и Дех Нуджикес. В горной части Таласской долины находились также
известные
города Шельджи, Сус, Куль и Текабкет. Они возникли вблизи серебряных
рудников.
  В Таласскую долину караваны попадали также по дороге из Ферганской долины
через перевал Чанач на Чаткальском хребте и Карабура в Таласском Алатау.
Этот отрезок дорог соединил «Ферганское» и «Семиреченское» направления
Шелкового пути.
  Из Тараза на восток путь шел к Кулану. Территория между Таразом и Куланом
принадлежала карлукам. На пути к Кулану путь проходил через города
Касрибас, Куль-Шуб и Джудь-Шуб. От Кулана далее на восток на расстоянии
четырех фарсахов друг от друга стояли города Мирки и Аспара. Затем караваны
шли через города Нузкет и Харраджуван в Джуль. Из Джуля дорога вела в
Сарыг, затем в «селение тюркского кагана» и в Кирмирау.
  Из Кирмирау дорога приводила в один из крупнейших городов Семиречья
Навакет (Китайский Синчэн). Оба названия переводятся как Новгород. Навакет
был резиденцией тюркских каганов и городом согдийцев.
  Из Навакета через Пенджикент (Бунджикет) дорога приводила в крупнейший
город Семиречья Суяб — столицу западных тюрков (затем тюргешей, карлуков).
О нем пишут китайские и арабские путешественники вплоть до Х в. Роль
столицы переходит к городу Баласагуну, раннее название которого, видимо,
было Беклиг или Семекна. Баласагун известен как столица Караханидов, затем
Каракитаев, которые его и разрушили в начале XIII в. Город был заново
отстроен, но уже в XIV в. лежал в развалинах. Местоположение этих городов
находится неподалеку от современного "г. Токмака и соответствует двум
известным средневековым памятникам — городищам Акбешим и Бурана.
  Из Суяба Шелковый путь шел либо по северному, либо по южному берегам
Иссык-Куля. На южном отрезке караваны проходили крупный город Верхний
Барсахан, а северный отмечен остатками небольших караван-сараев, названия
которых до нас не дошли. Затем эти пути соединялись у перевала Бедель, и
через него либо Ташрабат Шелковый путь приводил к Кашгару и Аксу.
  Из Иссыккульской котловины через перевал Санташ и долину Каркары путь вел
в Илийскую долину и затем по правому берегу Или через долины Усека и
Хоргоса — в Алмалык, а по северной оконечности пустыни Такла-Макан, через
оазисы Хами и Турфан — к Дунхуану и в Китай.
  В X—XII вв. одно из ответвлений Шелкового пути пересекало всю Илийскую
долину с юго-запада на северо-восток. Ответвление начиналось в Навакате,
затем шло на Бунджикет и через перевал Кастек приводило на северные склоны
Заилийского Алатау. На перевал шла еще одна дорога — из Баласагуна. Здесь
приметным ориентиром были священные горы Урун-Ардж. Трасса проходила через
небольшие городки в предгорьях Заилийского Алатау, находившиеся на месте
Кастека, Каскелена и Алматы, и достигала города Тальхиза (Тальхира),
который расположен на северной окраине города Талгар. Здесь у подножия гор
на правом берегу р. Талгар находятся развалины крупного средневекового
городища. Тальхиз (Тальхир) был крупным центром транзитной торговли.
  В Илийскую долину попадали и другим путем: от Кулана, Аспары либо Нузкета
к городам среднего и нижнего течения Чу. Через брод Ташуткуль дорога шла на
северные склоны Чуилийских гор к городам вдоль северных склонов Заилийского
Алатау.
  В Тальхизе Шелковый путь разветвлялся. Южная часть шла через Иссык,
Тургень, Чилик к переправе через Или в районе Борохудзира, а затем по
правому берегу Или он шел через Хоргос на Алмалык, соединяясь с маршрутом,
шедшим сюда из долины Иссык-Куля. На этом отрезке археологи нашли развалины
небольших городков Иссык, Тургень, Лавар и крупного г. Чилик. По правому
берегу Или дорога шла через современные поселения Кок-Тал и г. Джаркент. В
районе Кок-Тала располагался Илиба-лык.
  Северная дорога из Тальхиза тянулась вдоль р. Талгар до переправы на р.
Или в районе Капчагайского ущелья. После нее путь вел на Чингильды, затем
через перевал Алтын-Эмель дорога спускалась в долину Коксу и достигала
города Икиогуз, находившегося на месте современного с. Дунгановка.
Вильгельм Рубрук называет город Эквиусом. Именно здесь обнаружено одно из
крупнейших городищ Илийской долины. В этом городе, как свидетельствует
посетивший его в 1253 г. Вильгельм Рубрук, жили «сарацины» (иранские
купцы).
  Из Икиогуза путь шел к Каялыку (Койлаку) — столице карлукских джабгу.
Город славился своими базарами. В нем кроме мусульман жили христиане,
имевшие свою церковь. Об этом сообщает посетивший город посол Людовика IX к
монгольскому хану Мункэ монах Вильгельм Рубрук. Кулык был столицей
карлуков, которым в IX — начале XIII вв. принадлежала северовосточная часть
Илийской долины. Он находился в долине р. Каратал, на окраине с.
Антоновского. Неподалеку от Каялыка, судя по записке Рубрука, находилось
христианское селение, через которое также проходил Шелковый путь. Далее он
следовал в долину Тентека и, обогнув Алакуль, через Джунгарские ворота
приводил в долину Шихо и оттуда через Бешбалык шел в Дунхуан и внутренний
Китай.
  На юго-восточной оконечности Алакуля стоял город, который путешественники
XIII в. называли «Столицей области».
  Из Исфиджаба шла также караванная дорога в Арсубаникет на Арыси, в Отрар-
Фараб и далее вниз по Сырдарье — в Приаралье.
  На караванной дороге, которая шла вдоль Сырдарьи, наиболее крупными
городами были Отрар-Фараб и Шавгар. Название первого сохранилось до сих пор
в имени крупного городища, находящегося неподалеку от впадения Арыси в
Сырдарью.
  Отрар был узлом многих караванных путей. Отсюда одна дорога вела в
Шавгар, а другая — на переправу через Сырдарью к городу Васиджу. Из него
шел путь вверх по Сырдарье, через огузский город Сюткент в Шаш, а вниз — в
Дженд. Отсюда же через Кзыл-Кумы была проложена трасса в Хорезм, Ургенч, а
оттуда — в Поволжье и на Кавказ. Этот отрезок Шелкового пути был особенно
оживленным в XIII в. и проходил через Дженд, Сарайчик, Сарай-Бату и Каффу.
  Шавгар известен в источниках уже в VIII в., ему соответствует городище
Чуй-Тобе, расположенное рядом с Туркестаном. На месте современного
Туркестана рядом с Шавгаром в X—XII вв. сформировался город Яссы, где жил и
проповедовал известный поэт, суфий Ахмед Ясави.
  Из Шавгара путь шел к городу Янгикенту — столице государства огузов.
Отсюда шла также дорога через Кзыл-Кумы в Хорезм.
  Из Шавгара и позднее Яссы через перевал Турлан дорога выходила на
северные склоны Каратау и шла параллельно той, что тянулась вдоль Сырдарьи.
На этом пути стояли города Сузак, Уросоган, Кумкент, Сугулкент. Выводила же
она либо в низовья Таласа, откуда поднималась вверх к Таразу, либо шла
вдоль западного берега озера Бийликуль через города Берукет-Паркет и
Хутухчин также к Таразу.
  От основной трассы Шелкового пути, проходившей через Южный Казахстан и
Семиречье, отходили дороги на север и восток, которые вели в районы
Центрального и Восточного Казахстана в степь Деш1'-и Кыпчак, позднее
известную как Сары-Арка, к берегам Иртыша, на Алтай и в Монголию. Здесь
проходил степной путь, по которому передвигались племена конных кочевников.
Богатые скотом, шерстью, кожами, металлом районы Центрального Казахстана
были вовлечены в систему торговых связей, в том числе и международных, и
включены в систему Шелкового пути многими караванными дорогами.
  Из Отрара через Арсубаникет, долинами Арыстанды, Чаяна, перевалив
невысокие горы Каратау, из Шавгара и Яссы через перевал Турлан, из Саурана
и Сыгнака, из Янгикента дороги выходили в степи Центрального Казахстана и
достигали берегов Сарысу и Кенгира, Тургая и Ишима. Здесь открыты остатки
средневековых городищ: Болган-Ана, Жаман-Курган, Ногербек-Дарасы, Домбгаул,
Милы-Кудук, Ормамбет. Видимо, именно здесь следует локализовать упомянутые
в средневековых источниках города .Жубин, Конгликет, летовки Ортаг и
Кейтаг, рудные разработки Гарбиана и Бакирлытага.
  Из Тараза через города Адахкес и Дех-Нуджикес шел торговый путь на Иртыш
— к резиденции хакана кимаков и далее, в страну кыргызов на Енисей.
  Илийская долина соединялась с Центральным Казахстаном дорогой, которая
шла вдоль северных склонов Чуилийских гор, затем по Чу в ее низовьях и
затем к берегам Сарысу.
  Другая трасса отходила от северо-илийской в районе Чингильды и через
перевалы Коктал и Бояулы — в Прибалхашье, а затем вдоль протоки р. Или
Ортасу, где находятся остатки городища Актам и почти соединяются южный и
северный берега озера, оставляя пролив шириной чуть больше 8 км. Караваны
переходили пролив вброд и выходили к устью р. Токрау, а затем по ее берегам
шли к предгорьям Улутау.
От 'северо-илийского пути отходило направление, огибавшее Алакуль с
западной стороны и через Тарбагатай приводившее на Иртыш, в земли
государства кимаков. В Тарбагатае и на берегах Иртыша располагались
кимакские города Банджар, Ханауш, Астур, Сисан и «столица хакана» —
огромный город, окруженный укрепленной стеной с железными воротами. Города
кимаков были связаны торговыми дорогами с городами кыргызов на Енисее,
уйгуров в Монголии и оазисами Восточного Туркестана.
  Торговля и товары. Шелковый путь вначале служил для экспорта китайского
шелка. В свою очередь, из Рима, Византии, Индии, Ирана, Арабского халифата,
а позднее из Европы и Руси по нему шли мирра и ладан, жасминовая вода и
амбра, кардамон и мускатный орех, женьшень и желчь питона, ковры и полотна,
красители и минеральное сырье, алмазы и яшма, янтарь и кораллы, слоновая
кость и «рыбьи бивни», слитки серебра и золота, меха и монеты, луки и
стрелы, мечи и копья и многое др. По Шелковому пути везли на продажу
знаменитых «потокровных» коней Ферганы, арабских и нисийских скакунов,
верблюдов и ' слонов, носорогов и львов, гепардов и газелей, ястребов,
павлинов, попугаев и страусов.
По Шелковому пути распространялись культурные растения:
виноград, персики и дыни, пряности и сахар, овощи и фрукты, зелень.
  Однако главным предметом торговли оставался шелк. Наряду с золотом он был
международной валютой, им одаривали царей и послов, выплачивали жалованье
наемному войску и государственные долги.
  Шелк и часть товаров, провозимыхйо Шелковому пути, оседала в городах
казахстанского участка. Археологические находки — яркое тому
свидетельство2.
  К числу редкостных по назначению находок, важных для изучения
международной торговли, относится серебряный клад из Отрара. По своему
составу он денежно-вещевой. Состав монетного собрания клада уникален: в нем
представлены монетные дворы восточнотуркестанских городов — Алмалыка,
Пулада и Эмиля (Омыла), Орду ал-Азама; европейских — Крыма; малоазиатских —
Сиваса, Конии, Тебриза; казахстанских — Дженда. Время чеканки монет
относится ко второй половине 60-х гг. XIII-в. Клад содержит своего рода
«визитные карточки» городов, стоящих на Шелковом пути3.
  По Шелковому пути распространялись не только изделия, но и мода на
художественные стили, которые могли иметь социальный заказ и, попадая на
подготовленную почву в определенную этнокультурную среду, получали широкое
распространение.

§ 2. Взаимодействие и взаимообогащение культур
  Уже в начале средних веков в Азии была распространена концепция четырех
царств мира, которые символизировали обширные регионы и страны. Каждое из
этих «царств мира» в глазах современников обладало присущими только ему
преимуществами. Такие государства, как Китай, объединившийся под властью
династии Суй (589-618), а затем Тан (618—907), царства индийских
владетелей; объединение тюрков от Тихого океана до Черного моря, Персии и
Византии, послужили основой идеи четырех
мировых монархий, расположенных по четырем сторонам света:
империи царя слонов на юге (Индия), царя драгоценностей на западе (Иран и
Византия), царя коней на севере (тюркские каганаты), царя людей на востоке
(Китай). Та же идея перешла и к мусульманским авторам4.
  Выражением этой концепции являются росписи в селении Кушания вблизи
Самарканда, покрывавшие стены здания, где на одной были изображены
китайские императоры, на другой — турецкие ханы и индийские брахманы, на
третьей — персидские цари и римские императоры5.
  Современники тех далеких событий писали не только об успехах своих
государств, но и об освоении ценностей чужих культур, и в этом было
основное содержание одной из реальных форм всемирной культуры.
  Наряду с распространением товаров, культурных образцов и aTanoHqe в
прикладном искусстве, архитектуре, настенной живописи по странам Востока и
Запада распространялись искусство музыки и танца, зрелищные представления6.
  Иностранные оркестры входили в состав придворного персонала. Известно,
что царственный меломан Сюань Цзунь содержал 30 тыс. музыкантов.
Сохранились описания приемов послов тюркским каганом в ставке вблизи Суяба.
«Каган, — пишет очевидец церемонии буддийский паломник Сюань Цзянь, —
приказал поставить вина и начать музыку... Все это время раздавалась
иноземная музыка, сопровождаемая металлическим перезвоном. И хотя это была
музыка варваров, она даже ласкала слух, радовала сердце и мысли». Известно,
что наиболее популярной в Танском Китае была музыка Восточного Туркестана и
Средней Азии. Музыкальные традиции Кучи, Кашгара, Бухары и Самарканда,
Индии под официальным  покровительством  слились  с  музыкальной китайской
традицией.
  Иранские, согдийские и тюркские актеры много внесли и в хореографическую
культуру Китая. Например, в Константинополе часто «гастролировали» артисты
с Востока. Так, на знатном обеде у византийской императрицы в честь русской
княгини Ольги присутствующих развлекали шуты и эквилибристы, а на
празднествах, устроенных Мануилом I в честь сельджукского султана Арсла-на
II, выполнял рискованное сальто тюркский акробат. Давались также
представления в масках.
  Эти традиции сохранялись и в более позднее время в мусульманских странах.
Известно, что во время празднования навруза в Багдаде устраивались
представления в масках перед Халифом7.
В разных местах при раскопках памятников на Шелковом пути найдены
многочисленные материальные подтверждения развития и взаимообогащения
культуры: коллекция терракот танского времени, изображающая танцоров и
танцовщиц, актеров в масках, музыкальные ансамбли, уместившиеся на
верблюжьих горбах. Лица многих из этих артистов принадлежат представителям
народов Средней Азии. На степных росписях, сохранившихся в парадных залах
Пенджикента, Варахши, Топрак-Калы и в городах Восточного Туркестана,
изображены музыканты, актеры. Прекрасная деревянная скульптура танцовщицы
найдена в Пенджикенте. Глиняная маска артиста X—IX вв. — при раскопках
сырдарьинско-го города Кедера.
  Пути религий. По Шелковому пути распространялисть и религиозные идеи, а
миссионеры разносили свою веру в заморские страны. Из Индии через Среднюю
Азию и Восточный Туркестан в Китай пришел буддизм, из Сирии, Ирана и Аравии
— христианство, а затем ислам.
  По мнению исследователей, проникновение буддизма из Индии в Китай шло
через Среднюю Азию и Казахстан. Начался этот процесс с середины I в. до н.
э. В распространении буддизма в Восточном Туркестане и Китае важная роль
принадлежала среднеазиатским богословам и миссионерам, в особенности
согдийцам, парфянам, кангюйцам. Распространение буддизма, особенно активное
во II—III вв. н. э., видимо, было связано с политическими целями Кушанского
государства на Востоке.
  В раннем средневековье роль основных миссионеров буддизма взяли на себя
согдийцы. Именно они сыграли важную роль в распространении буддизма в
Центральной Азии. Анализ терминов из тюркских буддийских текстов Восточного
Туркестана свидетельствует о том, что они были заимствованы при
посредничестве согдийцев. Буддийские памятники обнвружены в ряде городов на
трассе Великого шелкового пути8.
  Тюрки с VI в. испытывали сильное влияние буддизма. Сюань-Цзян пишет о
благожелательном отношении к буддизму кагана западных тюрков. По мнению
исследователей, в первой половине VII в. некоторые правители западных
тюрков стали буддистами или покровительствовали буддизму. Это было связано
с переходом их к оседлости и городской жизни.
  На юге Казахстана и в Семиречье буддизм имел достаточно широкое
распространение. Об этом говорят в первую очередь находки буддийских
сооружений. Памятники буддизма открыты на городищах Чуйской долины Ак-
Бешиме, Красной речке, Новопок-ровском, Новопавловском: храмы, монастыри,
часовни, а также находки статуэток и стелл с буддийскими персонажами и
сценами.
  Достаточно широко среди случайных находок представлен индийский импорт:
бронзовые и серебряные с позолотой и инкрустацией драгоценными камнями
статуэтки будд и бодисатв, бронзовые бляшки и пластины, каменные рельефы в
виде мелких поделок и стелы с сюжетами буддийской иконографии, составлявшие
некогда иконостасы и реликварии буддийских храмов и монастырей.
  К числу последних открытий археологов относится подземный монастырь,
обнаруженный неподалеку от развалин известного средневекового города
Исфиджаба (Сайрама).
  Наряду с буддизмом по Шелковому пути, следуя с Запада на Восток,
распространялось христианство. В первой половине V в. в Восточной Римской
империи возникла «еретическая» секта приверженцев священника Нестория.
Последний учил, что дева Мария родила не бога, а человека к что Христос был
только
«обителью божества», носителем святого духа. По мнению Нестория, деву Марию
следует называть не богородицей, а христороди-цей. Именно это новшество
произвело смятение в массах. Это противоречило принятому на Никейском
соборе в 325 г. символу веры, согласно которому Христос считался
обладателем нераздельно слитых ипостасей — человеческой и божественной, и
отрицание единосущности его с богом-отцом ортодоксальная церковь признавала
как величайшую ересь. Учение Нестория было осуждено на Эфесском соборе в
431 г., и начались жестокие гонения на несториан. В результате
преследований они вынуждены были бежать в Иран. Сторонники Нестория
организовали в Персии, в городе Нисибине школу, которая сплотила
политическую оппозицию Византии.
  Богатце сирийские купцы и ремесленники, лишившись рынка в Константинополе,
двинулись на Восток. Их колонии и торговые фактории тянулись от берегов
Средиземного моря до «Небесной империи». На всем протяжении этого пути
неизменно встречаются свидетельства сирийской письменности, сирийского
христианства, распространение которого началось уже в самый ранний период
его истории. Многовековые экономические связи сирийцев обусловили их
культурное влияние и на Аравийском полуострове, и в Индии, и в областях
Средней Азии, где иранские и тюркские наречия оказались в известной мере
под воздействием сирийского языка9.
  В VII—VIII вв. несториан ство широко распространялось в городах Южного
Казахстана и Семиречья. Во многих городах имелись христианские церкви. При
патриархе Тимофее (780—819) христианство было принято царем тюрков, видимо,
карлукским джабгу. На рубеже IX—Х вв. была образована особая карлукская
митрополия, в Таразе и Мерке действовали христианские церкви, христиане
проживали и в городах Сырдарьи.
  О христианах Илийской долины, которые имели свою церковь в Каялыке, а
также свое селение, сообщает Вильгельм Рубрук. Известно, что на берегу
Иссык-Куля в XIV в. стоял христианский монастырь, в котором хранились мощи
святого Матфея.
  При раскопках некрополей городов Джамуката и Невакета были обнаружены
захоронения христиан с серебряными и бронзовыми крестами. Известна и
случайная находка нефритового креста на городище Красная речка. В музее г.
Шымкента хранится каменная ступка, найденная на городище Торткольтобе. На
ней изображены символы христанства — крест и голубь. При раскопках Тараза в
слое VI—VIII вв. найдена керамическая кружка с сирийской надписью «Петр и
Гавриил».
  К выдающимся произведениям религиозного искусства и религиозной символики
среднеазиатских христан, тюрков по национальности, за период появления
христанства в этих краях до конца XIV в., относятся кайраки — надгробные
камни с несторианскими надписями и символикой.
О существовании христианских общин в Семиречье свидетельствуют не только
надмогильные сирийские надписи, но и согдийские надписи на керамике, на
венчиках больших хумов для вина. На одном из них было написано: «Этот хум
(предназначен) для учителя Яарук-Тегина. Мастер Пастун. Пусть будет он
(хум) наполненным, аминь, аминь!». Слово «учитель» в этой надписи
аналогично терминам тюро-согдийских эпитафий — «учитель наставник».
Заключительное «аминь» не оставляет сомнений, что Яарук-Тегин был
руководителем христианской общины.
  Таким образом, археологические и эпиграфические находки вкупе с данными
средневековых источников показывают пути распространения христианства10.
  По Шелковому пути распространилось и манихейство, возникшее в III в. в
Иране и быстро завоевавшее большое число приверженцев от Италии до Китая.
Она представляла в целом синтез зороастризма и христианства. Из
христианства манихейство заимствовало идею мессианства, а из зороастризма —
идею борьбы добра и зла, света и тьмы. Ведущую роль в распространении
манихейства играли также согдийцы. В начале VIII в. верховный глава
манихеев имел резиденцию в Самарканде. Манихейство сосуществовало с
буддизмом в Средней Азии на протяжении длительного времени, причем буддизм
оказал сильное влияние на пантеон, терминологию и даже концепцию
манихейства.
  Своих приверженцев имело манихейство в Семиречье и на юге Казахстана, в
первую очередь, в среде оседлого населения. В обнаруженной в Турфанском
оазисе древнеуйгурской рукописи манихейского сочинения «Священная книга
двух основ» говорится о том, что эта книга писалась в городе «Аргу-Таласе
Алтын Аргу Талас-Улуше, Талас-Улуше», «чтобы пробудить (веру) в стране
десяти стрел». Речь здесь идет об известном городе Таразе. Известно также,
что манихейские обители были еще и в других семиреченских городах, в том
числе в Баласагуне, Чигильбалыке".
  Видимо, к числу манихейских реликвий следует отнести найденный при
раскопках Тараза бронзовый медальон с женским изображением с луной
(полумесяцем), которая является символом манихейского астрального божества.
 ГСреди жителей средневековых казахстанских городов были представители и
зороастризма, возникшего в VII—VI вв. до н. э. на территории древнего
Ирана. Для обрядовой практики его характерно почитание четырех элементов
Вселенной — воды, огня, земли, воздуха. Памятники зороастризма можно
проследить в Средней Азии, в Согде, в сырдарьинских городах и Семиречье.
Это остатки башнеподобных сооружений, которые можно связывать с башнями
огня. Они сохранились в топографии городищ Костобе и Красная речка. Однако
в Средней Азии и Казахстане получил распространение особый вариант
зороастризма, отличяый от канонического. Он был тесно переплетен с местными
языческими культами: с культом огня, рода предков, животных — барана,
лошади, верблюда. Находки, связанные с этой религией, представлены
захоронениями в оссуариях — глиняных ящиках для костей, хумных
захоронениях, труположением в наземных склепах — на-усах, захоронениях
кучек костей. Многие, связанные с зороастризмом культы продолжали бытовать
в городах Казахстана и после появления ислама.
  Так, в домах Отрара XII в. археологи обнаружили очаги-алтари, вмазанные в
пол. Богато украшенные резьбой, они служили для возжигания огня. Это были
отсветы великих огней маздеизма, которые продолжали теплиться в домах
горожан, даже тех, в которых утвердился ислам и была принята арабская
письменность12.
  Однако распространившийся в Казахстане ислам постепенно вытеснил и
христианство, и буддизм, и зороастризм, и местные культы. Новая религия
утвердилась во многих городах на Шелковом пути.
  Источники, повествующие о событиях конца VIII—IX вв., свидетельствуют об
исламизации^ населения Южного Казахстана, В 840 г. Нух ибн Асад подчинил
себе Исфиджаб. В 859 г. его брат Ахмед ибн Асад совершил поход на Шавгар.
Карлуки, захватившие с 766 г. политическое господство в Семиречье и на юге
Казахстана, подверглись наибольшему влиянию мусульманской культуры. Есть
мнение о том, что они приняли ислам еще при халифе Мазди (775—785 гг.)
Однако, видимо, это относилось лишь к какой-то их части, так как в 893 г.
Исмаил ибн-Ахмад взял Тараз и «обратил главную церковь этого города в
мечеть».
  В начале Х в. ислам принял родоначальник династии Карахаии-дов Сатук, а
его сын Богра-хан Харун б. Муса в 960 г. оъявил ислам государственной
религией. Постепенно новая религия распространяется и в среде кочевников.
Тот же Ибн Хаукаль сообщает о тюрках-мусульманах, кочевавших между фарабом,
Кенджидой и Шашем. Имеются сведения о распространении ислама в XI—XII вв. в
среде кыпчаков
  Археологические раскопки памятников IX—начала XIII вв. свидетельствуют о
формировании городской мусульманской культуры в области. В Таразе и Мирки
христианские церкви были превращены в мечети. По мере роста населения,
исповедующего ислам, в городах строятся соборные мечети.
  К постройкам, которые появляются в городах Средней Азии и Казахстана в
период распространения ислама, относятся общественные бани.
  Во второй половине IX—Х вв. меняется погребальный обряд. Появляются
погребения в грунтовых ямах, склепах из сырцового кирпича, погребенные
ориентировались на северо-запад, лицом на юг. Инвентаря в погребениях нет.
Наиболее ранние мусульманские некрополи открыты в Отрарском оазисе и
датируются IX—Х вв. К Х в. относится некрополь Буранинского городища.
  В XI—XII вв. на некрополях появляются монументальные мемориальные
сооружения — мавзолеи (например, Айша-Биби, рядом с г. Жамбылом).
  ^Найдена керамика с использованием декоративных возможностей арабского
шрифта. Часть надписей носит чисто декоративный характер, но некоторые
содержат различного рода благопожела-ния, назидания. В изделиях из металла
распространяется мода на изделия, также украшенные благожелательными
надписями и надписями религиозного содержания13.
   На Шелковом пути в городах Казахстана, где встречались Запад и Восток,
Европа и Азия, создалась благоприятная почва для взаимопроникновения и
взаимообогащения непохожих культур.

§ 3. Города и поселения в VI — первой половине IX века

  На обширной территории Казахстана издревле выделяются крупные историко-
культурные регионы развития оседлой, а в средние века и городской жизни.
Одними из них были Южный Казахстан и Семиречье. Южный Казахстан, или
Присырдарьин-ская географическая провинция, ограничивается на севере
степями Центрального Казахстан, на юге — Таласским Алатау, на востоке —
Джувалинским плоскогорьем, на западе — песками Кзыл-Кумов.
  Особое место в Южном Казахстане занимает долина Сырдарьи. Древнее
название Сырдарьи, переданное греками в форме Яксарт, сохранялось до VI—VII
вв. Затем она стала именоваться Сейхун, Кангар, Гюль-Зариун, Йинчу-Огуз и
лишь в XVI в. вновь приобретает популярность ее первоначальное название
Сыр. В Семиречье выделяются два историко-культурных района: Юго-Западное и
Северо-Йосточное Семиречье.
  В науке большое внимание уделяется одной из сложнейших исторических
проблем — взаимодействию оседлых и кочевых племе^, народов, города и степи.
В науке существует так называемое евроцентристское направление, в котором
кочевники представлены как варвары в противовес цивилизованным
земледельцам.
  В последние годы появились и другие взгляды на проблему, несколько
идеализируя кочевников, исследователи отмечают такие их качества, как
уважение к старшим, гостеприимство, обычаи побратимства, свободолюбие.
Однако неправомерно рассматривать «кочевой мир» обособленно от соседнего с
ним оседлого и городского, между которыми испокон веков существовали и
развивались тесные этнические, экономические и культурные связи. Торговля,
спрос на продукты животноводства были важными причинами расширения
скотоводческого хозяйства. Во взаимной торговле, сбыте продукции ремесла и
сельского хозяйства было заинтересовано население и города и степи.
  Конечно, не всегда отношения кочевников и земледельцев были мирными.
Имеется множество исторических фактов об опустошительных набегах,
нашествиях кочевников, но в то же время есть сведения и о не менее жестоких
по своему характеру походах владетелей оседлых народов на степняков.
История знает в то же время примеры, когда кочевники и горожане выступали
вместе против внешних врагов. В целом же историческая закономерность
развития оседлых областей и городов Казахстана и Средней Азии с кочевниками
степей определялась тесными экономическими связями. Их взаимоотношения были
явлением, стимулирующим развитие и тех и других, зачастую в рамках одного
государства, одной экономической структуры. Отмечается еще одна важная
закономерность: то, что на всем протяжении древней
и средневековой истории под влиянием различных факторов наблюдается переход
кочевников к оседлой и городской жизни:
  Первое описание городов Семиречья принадлежит буддийскому паломнику Сюань
Цзяню, проехавшему здесь в 630 г. Он сообщал:
«Пройдя более 500 ли на северо-запад от Прозрачного озера, прибыли в город
на реке Суй-е (Суйап, Суяб). Этот город в окружности 6—7 ли. В нем смешанно
живут торговцы из разных стран и хусцы. Прямо на западе от Суйе находится
несколько десятков одиночных городов и в каждом из них свой старейшина.
Хотя они не зависят один от другого, но все они подчиняются тудзюю
(кагану). Страна от города Суй-е до Гэшуанна (Кушания) называется Сули, ее
население также носит это имя... Тех, кто возделывает поля, и тех, кто
преследует выгода—поровну»'4.
   Ряд исследователей считает, что земледельческая культура на территории
Семиречья появилась в результате согдийской колонизации. Существует и
противоположная, автохтонная модель происхождения городской культуры
Семиречья, по которой регион Южного Казахстана и Семиречья не был объектом
колонизации Согда, а самостоятельным, с особой экономикой и культурой
регионом, сыгравшим значительную роль в исторических и экономических
судьбах народов Средней Азии. Однако эту проблему нельзя решать только с
позиций этногенетических, необходим и культурологический анализ.
  В Согдийском культурном комплексе находят воплощение и функции города как
центра ремесла, торговли и сельского хозяйства. Показательно 'сложение
городского быта, который в археологических материалах представлен
устойчивыми канонами жилой архитектуры, терракотой, керамическими наборами,
надписями на керамике, монетами, погребальными сооружениями и обрядом
захоронения. Распространение согдийского культурного комплекса в Семиречье
происходило отчасти путем непосредственного переселения сюда согдийцев. С
другой стороны его можно объяснить как отражение процесса культурной
интеграции. Согдийцами были основаны города Джамукат, Бунджикат.
  Одновременно с согдийским культурным комплексом в Семиречье, на юге
Казахстана и в Мавераннахре распространяется и тюркский культурный
комплекс, представленный в археологических материалах такими массовыми
находками, как металлическая посуда и вооружение, предметы с руническими
надписями. В результате в VI — первой половине IX вв. в Семиречье и Средней
Азии складывается своеобразный культурный комплекс, который можно назвать
тюркско-согдийским.
  Интенсивный культурный синтез проходил на фоне этногенетических
процессов. Таким образом, в период раннего средневековья на юге Казахстана
и в Семиречье сложилась своеобразная культура, которая интегрировала в себе
культурные достижения Согда и тюркский культурный комплекс. Наиболее яркое
проявление этой интеграции наблюдается в культуре города15.
Археологическими исследованиями на юге Казахстана зафиксировано 25 городищ
со слоями VI—IX вв., которые можно считать остатками городов. Известны
названия некоторых из них  - Исфиджаб, Шараб, Будухкет, Отрар (Фараб),
Шавгар. В этих городах выделяются: арк (цитадель), шахристан (внутренний ^о-
род) и рабад (пригород).
  В юго-западном Семиречье (Чуйская и Таласская долины), по археологическим
данным, насчитывается 27 городищ, которые в бельшинстве своем
отождествляются с летописными городами Таразом, Куланом, Атлахом,
Джамукатом, Мерке.
  В отличие от южноказахстанских городищ топография семире-ченских иная: в
них прослеживается центральная часть, состоящая из цитадели и шахристана, и
пригородная территория, обнесенная длинной стеной. Так, шахристан городища
Кок-Мардан в Отрарс-ком оазисе по уровню VI — первой половины VII вв. был
застроен кварталами, что характерно для феодального города со свойственным
ему замыканием людей в группы, связанные родственными узами, общей
профессией, религией. Городское жилище здесь характеризуется двумя типами
домов. К первому относятся квадратные либо прямоугольные в плане
однокомнатные наземные дома. Вариантами этого типа являются дома,
заглубленные в землю. Вдоль всех стен или трех располагались суфы. В центре
или ближе к выходу устраивался прямоугольный или с закруглением части
напольный очаг с бортиками из глины.
  Ко второму типу относятся двухкомнатные дома, в которых кроме жилого
помещения имелась небольшая кладовая.
  В основе жилища Семиречья лежит принцип расположения в ряд длинных узких
помещений, объединенных коридором, через который сообщались комнаты —
«гребенчатая пл^рировка». I   В цитаделях городов располагались дворцы
правителей, ин-| терьер которых украшали росписями, резьбой по глине и
резным 1 деревом.
I   Города являлись центрами ремесел и торговли. Кроме между- народной
торговли получила развитие местная областная торговля )и торговля с
кочевниками. О развитии ее свидетельствуют находки монет, которые
обслуживали международную и областную торговлю. В его среде получили
распространение различные религии. В процессе сложения городской культуры
тюркские племена принимали самое активное участие, оседая в городах и
оазисах Южного Казахстана, Семиречья и Средней Азии. Их культура являлась
одним из слагаемых в раннесредневековой городской культуре всего
среднеазиатско-казахстанского региона.
  Местные особенности развития городской культуры на юге Казахстана и юго-
западе Семиречья накладывали своеобразие на топографию городищ, городское
жилище, керамику, идеологию в каждом из этих районов и всей области в
целом.

       § 4. Города и поселения во второй половине IX — начале XIII вв.

  Арабское завоевание оказало сильное воздействие на жизнь Средней Азии. И
хотя ни юг Казахстана, ни Семиречье не попали под власть арабов, тем не
менее последствия завоеваний сказались
на городской культуре области. Связанная тесными экономически-, ми и
культурными связями со Средней Азией, она испытала сильное воздействие
мусульманской культуры, которая распространилась в первую очередь в среде
городского населения.
  Письменные источники свидетельствуют об увеличении числа городов в
указанное время.
  В предгорной полосе Таласского Алатау, судя по этим данным, появились
города Джумишлагу и Манкент; на Средней Арыси сформировался  округ Кенджиде
с центром в Усбаникете; в Отрарском оазисе — города Кедер, Весидж и Бурук,
в округе Шавгар — Яссы, Шагильджан, Карнак, Карачук; Сауран; в низовьях
Сырдарьи — Сыгнак, Дженд, Асанас, Барчкент; на северных склонах — Баладж и
Берукет. Некоторые из них существовали и раньше в качества небольших
поселений и городков, но в IX — начале XIII вв. они сформировались в
городские центры.
  В юго-западном Семиречье число новых городов также увеличилось. В
Таласской долине — это Джикиль, Балу, Шельджи, Текабкет, Куль, Сус,
Кенджек. В Чуйской долине главным городом становится Баласагун.
   В IX—начале XIII вв. сложился новый район городской культу-pbis в северо-
восточном Семиречье. Средневековые источники называют города Тальхир,
ЛабаН, Ики-огуз, Каялык.
  В этот период оседлая и городская жизнь распространяется в Центральном
Казахстане. Города и поселения располагались в долинах Джезды, Кенгира,
Сарысу, в предгорьях Улутау.
  Города также появились в Восточном Казахстане, в долине Иртыша.
Письменные источники сообщают, что эти города принадлежали кимакам.
Наиболее крупным был город Имакия — летняя резиденция царя (хакана). Кроме
столицы были известны города Дамурия, Сараус, Бенджар. Дахлан, Астур.
  Города-ставки возникают и в Западном Казахстане, в долинах Урала. Они
принадлежали тюркам-огузам.
  Раскопки городищ дают представление о тех изменениях в их застройке,
которые произошли по сравнению с предыдущим периодом.
  На юго-восточной части городища Куйруктобе на Сырдарье открыты остатки
кварталов XI — начала XII вв. В каждом из них насчитывалось соответственно
от 8 до 10 домов. Один из раскопанных кварталов города имел ремесленную
специализацию — был заселен гончарами.
  Раскопки городища Талгар в северо-восточном Семиречье показали, что и
этот город был застроен кварталами. Однако площадь их была большей, чем на
Куйруктобе. Дома группировались вдоль участка магистральной улочки. Всего
домов в квартале 12-14.
  Новым элементом в застройке городов стали мечети. Известно сообщение
автора Х в. аль-Максиди о строительстве соборной мечети в городе Кодере
(городище Куйруктобе). Остатки ее были обнаружены и обследованы
археологами.
Среди компонентов застройки городов Южного Казахстана и Семиречья, как и
других городов Востока, были общественные бани. Две из них открыты на
рабаде Отрара и две на шахристане Тараза.
  В XI — начале XII вв. появляются новые типы жилища. Это жилище, состоящее
из трех помещений, расположенных по длинной оси (анфиладная планировка),
дом с помещениями на пересекающихся осях (крестообразная планировка) и дом
с помещениями, поставленными в ряд, длинной осью, перпендикулярно к
магистральной или внутриквартальной улочке.
  В домах XII в., которые тоже продолжают традиционную линию развития
южноказахстанского городского жилища, появляются очаги нового типа —
круглые и прямоугольные жаровни-сандалы, богато украшенные растительным и
геометрическим орнаментом.
  Новые типы жилища появляются в городах юго-западного Семиречья. Для них
характерен центрический план, когда жилища и хозяйственные помещения
группируются вокруг дворика или зала. Такая планировка была характерна для
рядовых и богатых домов.
  Городское жилище XI—XII вв. северо-восточного Семиречья известно по
раскопкам города Талгара. Все дома относятся к одному типу. Они состояли из
4—6 жилых и хозяйственных помещений и двора. Основания стен сложены из
каменных валунов. В строительстве использовалась пахса, сырцовый кирпич,
жженый кирпич и дерево.
  Дворы обнесены глухими стенами из камня. В них были загоны для скота и
конюшни с отдельными стойлами для животных. Во дворах некоторых талгарских
домов обнаружены основания от юрт. Сочетание жилья с двором для скота,
наличие^юрт свидетельствует о сохранении в жизни горожан северо-восточного
Семиречья традиций скотоводческого и кочевого хозяйства.
  Намечается прогресс в керамическом ремесле. По сравнению с периодом
раннего средневековья, доля лепной посуды резко снижается. Появляется
поливная керамика. Выделка стеклянных изделий в городах Казахстана
относится к IX в., а массовое распространение их приходится на Х—XII вв.
Наиболее распространенными видами изделий были графины, кувшины, чаши,
кубки, кружки, флаконы. Из стекла изготавливались оконные диски.
  Кузнечное ремесло было одним из наиболее важных в городе. О его развитии,
технических возможностях дают представление массовые находки железных
изделий. Производство изделий из меди было распространено в городах
повсеместно, тем более разработки на полиметаллы и медь находились
неподалеку от городских центров в Каратау, Киргизском, Таласском,
Заилийском и Джун-гарском Алатау. Медники изготавливали посуду, чираги,
подставки под них. Зачастую они работали с драгоценными металлами, будучи
одновременно и ювелирами.
  Развитие получили косторезное ремесло и обработка камня. Из кости и рога
изготавливались ручки ножей, пуговицы, украшенные резным орнаментом,
булавки. На городище Талгар найдены костяные шахматные фигурки.
  Высокого уровня достигла в это время торговля. Международная торговля по
Шелковому пути известна по сведениям средневековых авторов. При раскопках и
в кладах найдены импортные изделия — художественная посуда, монеты.
Крупными торговыми центрами оставались Исфиджаб, Кедер, Отрар, Тараз,
Навакет, Баласагун. К ним прибавились такие города северо-восточного
Семиречья, как Каялык, Ики-Огуз. В Испиджабе имелись крытые рынки и рынок
полотна, караван-сараи. Некоторые из караван-сараев были населены купцами
из Самарканда и Нахшеба, а купцы из Исфиджаба ездили с товарами в Багдад,
торговцы из Исфагана имели свои караван-сараи в Шельджи.
  Развивается торговля города с округой и степью. Известны некоторые из
товаров, которые попадали в казахстанские города из степи, — козьи шкуры и
меха.
  Для IX—XII вв. характерен рост товарно-денежных отношений, вытеснявших
натуральный обмен. Работают монетные дворы в Исфиджабе, Отраре, Таразе,
Яссах.
  Рост городского населения потребовал увеличения товарности сельского
хозяйства. Поэтому совершенствовалась система искусственного орошения. Ее
развитие хорошо прослежено на материалах Отрарского оазиса.
  Как и раньше садоводство, виноградарство, огородничество, полеводство,
придомное скотоводство играли важную роль в хозяйстве горожан.
  В IX—XII вв. наблюдается заметное изменение в развитии городской культуры.
Вовлечение юга Казахстана и Семиречья в сферу политических, экономических и
культурных отношений Халифата, Саманидского, Караханидского государства
сблизили исследуемую область со Средней Азией. Важную роль в развитии
городской культуры стала играть новая религия — ислам16.

§ 5. Памятники кочевников Казахстана

  Как уже отмечалось, в тесной связи с городской культурой развивалась
кочевническая культура.
  В отличие от Южной Сибири и Алтая, где тюркские погребения с конем,
относящиеся к VI—IX вв., представлены достаточно многочисленными курганными
могильниками, среди которых эталоном является могильник Кудыргэ, в
Казахстане они пока изучены слабо — это погребение Таштюбе в Семиречье,
Егиз-Койтас в Центральном Казахстане. Внешне это высокие курганные насыпи
из камня или смешанные, под которыми находились грунтовые ямы овальной
формы. Покойника клали на спину в широтном направлении. Труп коня помещали
на ступеньках или на одном уровне с погребенным с обратной или такой же
ориентацией. Они сближаются с погребениями Алтая, с восточной ориентировкой
погребенных.
В погребении с конем, обнаруженном вблизи Алматы, человек и конь были
положены в одну могильную яму. В могиле обнаружены костяные накладки лука,
на костях скелета лежала бронзовая пряжка с подвижным язычком. На язычке
пряжки  рельефное изображение лица человека. От поясного набора сохранились
пять бляшек-накладок прямоугольной формы, наконечник пояса. На костях груди
обнаружены две серебряные пуговицы. Справа от черепа лежала серебряная
серьга из двух несомкнутых колец.
  К периоду VI—VIII вв. относятся курганные погребения Бори-жарского
могильника на Арыси и Шага в Туркестанском оазисе (Южный Казахстан). Это —
захоронение тюрок, перешедших к оседлости. Здесь обнаружены коллективные
погребения на обмазанных глиной площадках, обнесенных стенками, и в наусах
— сводчатых постройках из пахсовых блоков и кирпича. В них обнаружены
серебряные и бронзовые пряжки и бляхи от наборных поясов, железные кинжалы
и мечи, ножи, украшения и керамика, характерная для оседлого населения17.
  Выделить в общей массе погребальных памятников тюркского времени
принадлежащие именно тюргешам невозможно ввиду малого числа раскопанных
курганов того времени. Скорее всего, погребальный обряд тюргешей был близок
тюркскому. Так же трудно атрибутировать карлукские и огузские древности.
Возможно, карлукам принадлежат раскопанные в предгорьях Киргизского Алатау
погребения, где труп помещали в могилу лицов вверх, головой на восток, а
коня на ступеньке или в отдельной яме. Сопровождающий инвентарь представлен
железными двукольчатыми удилами и стременами с пластинчатой дужкой. По
мнению исследователей, карлукам может принадлежать захоронение вблизи
Алматы, в котором был найден пояс, украшенный нефритовыми бляхами, и
поливная керамика, датируемая ^Ж в.
  Археологические памятники кимаков представлены могильниками в долине
Иртыша в Восточном Казахстане. Раскопки их позволяют выделить характерные
черты погребального обряда:
одиночное захоронение с конем или шкурой коня; захоронения в подбоях в
деревянных гробах с конем или предметами конской упряжи.
  Разнообразие погребальных обрядов свидетельствует о многокомпонентное™
кимакского союза племен.
  Памятники кыпчаков на территории Казахстана пока не многочислены, они
известны в Центральном Казахстане, Семиречье. Курганы кыпчаков единичны или
составляют могильники из нескольких насыпей. В насыпях встречаются остатки
тризны в виде костей барана. Покойников укладывали в деревянные колоды,
дощатые гробы или гробовища в виде рамы без дна. В ряде случаев покойника
накрывали берестой, имеется случай, когда покойник лежал в подбое,
устроенном в западной стенке могильной ямы. В ряде погребений сохранились
куски шелковых узорчатых тканей. В могилах встречаются железные ножи,
кресала. Вооружение встречается в мужских погребениях. Это сабли, стрелы в
берестяных колчанах, остатки луков. В одном из захоронений найдена
кольчуга, в другом — остатки пластинчатого доспеха. Конское снаряжение
представлено удилами, стременами и остатками седел.
  Находки из захоронений степной части средневекового населения Казахстана
позволяют вместе с письменными источниками
получить представления о хозяйстве, образе жизни и религиозных
представлениях кочевых племен, которые вместе с горожанами составляли
единую политическую, экономическую и этническую общность.