Слухи часто используются как элемент международной коммуни¬кации, чему может служить война в Афганистане. В работе Николая Пикова «Наше оружие – слухи», представленной редакцией как отры¬вок большой аналитической записки, приводятся конкретные при¬меры подобного рода. И если теоретически в ней нет ничего нового, за¬то в большом объеме представлены модели распространения слухов на конкретном материале. Объяснено также внимание к слухам в той ситуации: с одной сто¬роны, афганцам под страхом смертной казни запрещалось подни¬мать листовки, с другой: население было в основном неграмотным. Поэтому воздействие иного рода практически даже было исключено. При этом население принципиально не воспринимало информа¬цию, идущую от официальных источников, было настроено к ним негативно. Ситуация войны в принципе несет в себе дефицит инфор¬мации и из-за этого усиление напряженности, желание получить ин¬формацию любыми доступными путями. Искусственно созданный слух в результате своего коммуникатив¬ного движения обрастает дополнительными подробностям детали¬зирующего характера, что может увести его немного в сторону от по¬ставленной задачи, но резко завышает его достоверность. Например, слух о передвижении войск двигался вместе с датой, которая была бо¬лее поздней, чем та, о которой говорилось в начале. Слух о вооружен¬ной стычке в караване менял имя хозяина каравана. Или слух о гибе¬ли в засаде отряда моджахедов обрастал подробностью – среди моджахедов был предатель, который уже найден. Здесь молва не хотела просто гибели моджахеда, его можно было убить только путем преда¬тельства. Слухи при этом позволяли решать вполне конкретные задачи. Так, чтобы удержать от выступления пять полков одного из племен, был запущен слух о передвижении советских войск. Этот слух был не единственным: за три дня противник получил четыре таких «надеж¬ных» сообщения. Однако потом они были подкреплены невербальными действиями, саперный батальон афганцев стал искать мины на дороге по предполагаемому маршруту передвижения. В результате ни один из полков так и не двинулся с места, поскольку считалось, что русские выступают и лишь ждут подвоза горючего. Для придания достоверности слухи запускались как только что ус¬лышанное сообщение Би-Би-Си. Объявлялось о вводе войск, затем для подтверждения дополнялось, что русским запрещено выходить, и они живут с афганскими солдатами в большой тесноте. Первыми прореагировали на этот слух духанщики, завезя большое количество водки. Были отработаны наиболее эффективные с научной точки зре¬ния места для запуска слуха. Это оказалось базарное знакомство, зна¬комство в чайхане, случайный попутчик в машине, ехавшей в район, контролируемый оппозицией. Эффективность слуха поддерживалась и опиралась на большой конформизм афганского общества. Запуск слуха об обмене «Стингеров» на деньги опирался на то, что в нем рассказывалось, что уже двадцать человек сдали свои ракеты, а в город под усиленной охра¬ной русских доставлено более ста миллионов местных денег. «Анализ афганского общества позволил нам заметить, что определенная часть афганцев легко идет на нарушения различных запретов, если они уверены, что кто-то неоднократно уже подобные нарушения до¬пускал. Главное – не оказаться первым. В их среде подражание – нор¬ма поведения, как в хорошем, так и в дурном, особенно если это сулит материальную выгоду». Как видим, слухи – это не только теоретическая истина. Они активно используются на практи¬ке, в том числе и международной.