Булланд, специализировавшийся на изучении наиболее древних традиций, упоминает обычай, который, по всей видимости, интересует только его одного. Миграции в доисторическую эпоху были одним из основных занятий племен, и осуществлялись они отнюдь не наугад: высший жрец определял цель, а вождь вел за собой людей. Так вот, согласно Булланду, руководитель мигра-, ции отмечал ее конечный пункт тем, что приказывал соорудить в определенном месте ограду и уединялся за ней, обрекая себя на неподвижность. Молодая индианка в хижине Еще относительно недавно в некоторых индейских племенах девушку, достигшую половой зрелости, изолировали и подвергали строгому и длительному посту. Она оставалась в изоляции до тех пор, пока не обретала полномочия гадалки. Тогда ее запирали в хижине, и вокруг нее собирались все жители деревни. Стены хижины сотрясались под ударами ветра. Наступал момент, когда можно было задавать вопросы девственной пророчице. Между трансом и экстазом Индейский колдун танцует и входит в транс только в хижине, которая при этом ходит ходуном. В колдовской практике североамериканских индейцев хижина играет важную роль: ее расположение, интерьер и экстерьер подчиняются определенным правилам. Колдун освящает хижину, обходя вокруг нее, произнося магические заклинания, потрясая тамбурином и звоня в колокольчики. У туземцев Панамского перешейка колдуны (пава-ни) запираются в своих хижинах и делают необходимые приготовления. Неожиданно изнутри раздаются жуткие вопли, сопровождаемые криками птиц и других животных, стуком камней, ударами барабана… Пот стекает ручьями с колдуна, когда он выходит через несколько часов наружу. Поскольку неизвестно, что происходило в хижине, можно только догадываться, в каком состоянии пребывал колдун: в трансе, подобно йогу, или экстазе, подобно шаману? Отсутствие публики и теснота хижины не благоприятствуют разнузданному буйству. Тем не менее весьма сомнительно, чтобы индейский колдун мог оставаться неподвижным. Не имеет ли место в данном случае нечто среднее между трансом и экстазом?